02 Сентября 2016 15:00 02 Сен 2016 15:00 |

Поделиться

Воентелеком: Мы взяли на себя ответственность за воссоздание системы межотраслевого взаимодействия

– Александр Евгеньевич, во время известных преобразований холдинга «Оборонсервис» вы не только сохранили «Воентелеком», но и превратили его из придатка аутсорсинга в полноценную организацию с собственным позиционированием на рынке. Как это произошло?

Александр Давыдов: Пришлось пережить непростой период: несколько раз пройти через структурную реорганизацию, режим жесткой экономии и кадровых сокращений. Мы тщательно планировали оптимизацию, чтобы сохранить ту часть коллектива, чьи компетенции и отношение к компании сегодня определяют ее лицо. Это результат целенаправленной командной работы, проведенной при поддержке Минобороны. Мы не разменялись на чисто антикризисные меры и не упустили возможности для развития компании в новом для нее направлении – разработке перспективных технологий и телекомоборудования.

– Но «Воентелеком» никогда прежде не занимался НИОКР. Как удалось быстро освоить это направление?

Александр Давыдов: Вместе со мной пришли специалисты из промышленности и военной науки, обладающие серьезными практическими компетенциями, которые можно и нужно было развивать в компании. Ведь на тот момент «Воентелеком» обеспечивал весь жизненный цикл стационарной сети Минобороны за исключением НИОКР. К тому же открылась возможность за счет собственных знаний и опыта, придав им коммерческую основу, обеспечить компании не только новую перспективу, но и дополнительный источник дохода. Это направление органично вписалось в деятельность «Воентелекома» и сегодня стало неотъемлемой, ключевой частью его стратегии.

– Есть конкретные результаты?

Александр Давыдов: За два последних года открыто с десяток инициативных работ. Шесть изделий поставляются серийно Минобороны России. На фоне традиционно длительных сроков разработки и сертификации это прекрасный результат. В текущем году наши образцы полностью окупят себя и принесут прибыль инвестировавшим в них собственные средства предприятиям. Исключив иностранные поставки, мы за этот период удержали в пользу отечественных разработчиков и производителей почти 3 млрд руб. Гарантированным спросом обеспечены и результаты НИОКР, которые мы получим в отложенной перспективе.

– Каков объем вашего рынка в Минобороны?

Александр Давыдов: Совокупный объем госконтрактов на комплексное оснащение объектов Минобороны, где мы единственный исполнитель, и некоторых других работ – в среднем p6 млрд в год. Доля продукции по сравнению с гражданским рынком ничтожно мала – лишь сотни изделий ежегодно. Тем не менее российским разработчикам и производителям, как показывает опыт, здесь есть где развернуться. Кроме того, «Воентелеком» стал прекрасной стартовой площадкой для решения гораздо более амбициозных задач. Она позволяет предприятиям не только прилично зарабатывать, но и формировать (при апробации и обкатке своих решений на наших сетях) собственную историю успешных внедрений. А положительный референс – важный фактор для освоения смежных рынков.

Более того, у себя мы реализуем принципиально новую техническую политику, которая приведет к существенному изменению конъюнктуры нашего рынка и отказу от единичных (очень часто монопольных) поставок широкой и разнородной номенклатуры технических средств в пользу ограниченного перечня унифицированных образцов. На них сформируется систематизированный спрос с понятным ценообразованием. Этим мы рассчитываем, во-первых, значительно поднять уровень военной связи, во-вторых, повысить коммерческую привлекательность рынка комплексного оснащения. Надеюсь, что в ближайшей перспективе нам удастся охватить финансово не менее емкий рынок капитального строительства Минобороны, на котором мы пока не присутствуем. В этом случае объем спроса для отечественных компаний можно будет увеличить, по нашим оценкам, вдвое.

– Как реализовать эти задачи технически?

Александр Давыдов: Каждую новую разработку мы рассматриваем как инвестиционный проект и оцениваем ее с точки зрения бизнес-логики вне зависимости от источника предполагаемого финансирования: государственного бюджета или собственных средств. Анализируем будущую потребность, сроки реализации, период окупаемости, необходимые вложения и финансовый результат от внедрения. На этом этапе делаются ключевые выводы о том, какие компоненты необходимо разработать, какие локализовать, а где не обойтись без трансфера в силу отсутствия заделов. Таким образом, на ранней стадии мы страхуем все возникающие риски разработчиков. Они понимают ожидаемые нами ценовые и технические параметры, в которые им необходимо уложиться, чтобы заполучить желаемый сегмент рынка.

Зная специфику большинства гражданских и специальных потребителей, в своих технических заданиях на разработки мы стремимся расширить сферу потенциального сбыта. Разница в требованиях этих рынков касается в основном информационной и сетевой безопасности. В остальном сети силовиков ничем не отличаются от общегражданских, даже опираются на их инфраструктуру. Исходя из опыта взаимодействия с эксплуатирующими службами силового блока, органов власти и ряда госмонополий, а также крупнейших зарубежных операторов связи, обслуживающих интересы спецпотребителей, считаю, что давно пора уходить от практики создания за государственный счет сетей исключительно ведомственной принадлежности. Такой подход при практически идентичных требованиях к оборудованию приводит к фрагментации рынка поставок и неоправданному распылению бюджетных средств, которые к тому же еще и, как правило, распределяются между зарубежными игроками.

Напротив, переход к объединенной межведомственной сети на базе интегральных требований ведомств мог бы создать и гарантировать отечественным разработчикам массовый рынок сбыта и необходимые преференции, поскольку государственный сегмент – едва ли не единственный, где это пока еще возможно.

«За два последних года открыто с десяток инициативных работ. Шесть изделий поставляются серийно Минобороны»

– Какая продукция входит в сферу ваших нынешних интересов и на перспективу?

Александр Давыдов: Все, что относится к инновационным решениям, – от сетевого оборудования, систем М2М до радиочастотной идентификации и телемедицины. Иногда технологии из соображений защиты своих инвестиций крупным бизнесом незаслуженно обходятся стороной, потому что способны внезапно и коренным образом изменить весь ИТ-ландшафт в отрасли и кардинально перераспределить расстановку сил на рынке. Но это не значит, что мы не должны рассматривать их и предлагать государству в его интересах. Наоборот, в отличие от бизнеса мы обязаны постоянно находиться на передовой поиска, в том числе укрепляя собственную базу знаний для прогнозирования и даже управления грядущими технологическими изменениями. Ведь лучший способ наверстать отставание от мировых лидеров в том же телекоме – не копировать их, а «поймать момент» смены технологического уклада. И сегодня для этого есть очень неплохие возможности.

Из ключевых направлений поиска сегодня нами востребованы в основном системы унифицированных коммуникаций и когнитивного радио, аппаратные commodity платформы различного назначения, которые мы в будущем планируем за- купать отдельной статьей. Хотя многие потребители с долей скепсиса относятся к переходу на программные коммуникации и с трудом реагируют на предложение приобрести вместо традиционно поставляемой «коробки» лицензию на сетевой софт, для нас этот век уже наступил. К моменту, когда процесс приобретет промышленные масштабы, мы рассчитываем сформировать в нашей промышленности хороший гандикап и задел, обеспечив ей и себе в нем лидерство. Полученные совместные результаты позволяют нам на это надеяться.

– Под результатами вы подразумеваете ваши системы беспроводного радиодоступа «Дина» и активное сетевое оборудование?

Александр Давыдов: Эти образцы, разработанные не по традиционной схеме госзаказа, а по широко распространенной в высокотехнологичных армиях мира концепции commercial-off-the-shelf (основана на применении готового серийного гражданского образца, доработанного по требованиям спецпотребителя), действительно не только очень хорошо вписались в систему связи Вооруженных сил России, но и совершили качественный скачок в военной связи.

В комплексе «Дина» мы поэтапно доработали базовую гражданскую версию по требованиям разведзащищенности, адаптировали ее для использования в северных широтах, сделали мобильный вариант исполнения, а затем применили в качестве источников питания солнечные батареи, что обеспечило автономность в экваториальных и южных странах.

Успешные испытания комплекса на Донгузском полигоне в условиях, максимально приближенных к боевым, подтвердили сокращение времени развертывания и установления связи с часов до минут. Нужно ли говорить, что это означает при военных операциях? Совместно с Черноморским флотом были проведены испытания комплекса в ходовом режиме корабля при маневрировании на расстоянии до 40 морских миль от береговой линии и скорости обмена почти 80 Мбит/с, что в 35 раз выше по сравнению с использовавшимися ранее спутниковыми станциями.

Что касается сетевого оборудования, то весь его функционал нами уже переведен в софт, который может использоваться как по классической «коробочной» архитектуре, так и в «облаке» под виртуальными машинами. При этом за счет собственного ноу-хау нам удалось решить главную проблему программных технологий в телекомоборудовании – недостаточную производительность. Официальные результаты тестирования, полученные нами и несколькими операторами, подтверждают, что на стандартных серверах мы обеспечиваем те же скорости, какие ранее достигались только на проприетарном зарубежном «железе» известных вендоров. Примечательно, что разработанный софт – кросс-платформенный и адаптирован к работе с любыми типами вычислителей, включая отечественные.

– Получается, что в «Воентелекоме» действительно выстраивается стратегия перехода на отечественную продукцию?

Александр Давыдов: Задача обеспечения технологической независимости заложена в общую стратегию развития компании в 2016–2020 годах. Для всех подразделений, наряду с исполнением ГОЗ и извлечением прибыли, разработаны соответствующие KPI, стимулирующие к поиску и внедрению отечественных образцов, как заимствованных у промышленности, так и создаваемых собственными усилиями. Причем в равных пропорциях, чтобы не было соблазна замкнуть все на себя или, наоборот, полностью отдать на аутсорсинг.

В качестве нормативной базы, регулирующей понятие технологической независимости, за основу взята и доработана на перспективу нашими внутренними нормативными актами совместная методика Минпромторга и Минэкономразвития по присвоению образцам статуса «оборудования российского происхождения».

В компании создан научно-технический совет, к работе которого привлекаются лучшие эксперты. Он и определяет перспективы развития технологий. Если, к примеру, становится понятным, что на текущий момент у промышленности нет возможности быстро обеспечить переориентацию на отечественный продукт либо это слишком дорого, но крайне востребовано по соображениям кибербезопасности и актуально с точки зрения рыночной привлекательности, формируется «дорожная карта» совместной с предприятиями поэтапной реализации такого перехода.

– То есть вы считаете, что импортозамещение в России не должно быть связано с отказом от международной кооперации?

Александр Давыдов: Мне даже не очень импонирует термин «импортозамещение». Он несколько искажает суть необходимых отрасли структурных изменений. Мы не должны всеми силами бороться с импортом и возводить это в ранг самоцели, замыкаясь в себе. Начать следовало бы с четкого определения степени возможной сейчас и необходимой в будущем локализации, скажем, на пяти-, десятилетнюю перспективу, обеспечивающей приемлемый для государства уровень технологической и экономической независимости, а затем хеджировать риски – диверсификацией поставок, трансфером технологий или отечественными разработками и производством. Последнее предпочтительней, потому что это еще и создание высокотехнологичных рабочих мест, сохранение и развитие интеллектуального и финансового потенциала страны, обеспеченного доходами предприятий и их отчислениями в бюджет государства.

А создавать натуральное хозяйство по современным меркам – нонсенс. Мы потратим огромные деньги, затянем сроки разработки и с высокой долей вероятности не получим конкурентоспособного продукта. Нельзя после стольких лет технологического забвения, в течение которых конкуренты интенсивно развивались и создавали высокоэффективные международные кооперационные связи, сразу взять и что-то выдать на-гора. За это время те же Штаты проникли во всю технологическую цепочку создания продукта от системы автоматизированного проектирования (САПР) до производственного и измерительного оборудования. Имея в каждом из циклов собственные элементы, без которых невозможен выход финального изделия, они могут не только пользоваться бэкдорами, но и регулировать рынок, например, накладывая запрет на поставки в какую-либо страну, как в случае с Россией, комплектующих в виде чипов, микросхем, лицензируемых IP-блоков или программного обеспечения.

– И от этой гегемонии нельзя избавиться?

Александр Давыдов: Одномоментно – нет. Этого не смогли сделать даже китайцы, у которых с радиоэлектроникой все вроде бы в порядке. Однако методичное стремление к самостоятельности привело к созданию самого мощного в мире 100-петафлопсного суперкомпьютера Sunway Taihu Light на собственных процессорах. Но сколько они к этому шли, притом на государственном уровне, агрессивно захватывая экспортные рынки даже с очень сырыми продуктами, которые буквально на ходу в сетях операторов доводились до нужной кондиции! Почему-то та же толерантность наших главных потребителей даже близко не проявляется к российским разработчикам. Просто заработок на импорте стал очень выгодным бизнесом. Зато теперь в значительной степени за счет средств наших налогоплательщиков в Поднебесной могут инвестировать миллиарды долларов в свои разработки и технологическую независимость.

– Нужны ли тогда более жесткие ограничения на использование импорта в сетях национальной обороны, как это делается в мире?

Александр Давыдов: Без ограничений определенно не обойтись, но и одними ограничениями ситуацию не исправить. Необходимо искать, как я уже сказал, разумный баланс между национальной безопасностью и экономической целесообразностью, исходя из стратегических интересов государства. В отдельных случаях импортонезависимость должна стоять выше экономики. К примеру, когда речь идет о критически важной инфраструктуре страны и системах вооружений.

– Как тогда быть с нормами ВТО?

Александр Давыдов: Односторонние санкции в отношении нашей страны наглядно продемонстрировали, чего стоят эти нормы. Я ни в коем случае не призываю нарушать международные соглашения, но когда речь идет о безопасности государства, мы не должны, подобно банановой республике, раскрывать до наготы и отдавать на откуп все отрасли и рынки, включая критические. Нужно себя уважать, четко и системно блюсти свои стратегические интересы.

Кроме того, существуют и другие механизмы регулирования отрасли – те же стандарты, умело работая с которыми можно защищать свои рынки и формировать с их помощью дополнительные доходы в бюджет, как это происходит в Японии или Штатах.

– Но существует мнение, что санкции помогли нашей стране в борьбе за импортозамещение.

– Александр Давыдов: Санкции дают лишь потенциальную возможность заняться развитием собственной наукоемкой и высокотехнологичной промышленности. Но, как показывает статистика, у нас желающих делать это оказалось абсолютное меньшинство.

Судите сами. С момента введения санкций объем продаж снизился только у американских компаний Cisco и Juniper, хотя у того же Brocade он увеличился. А вот рост Huawei в России в 2014 году по сетевому оборудованию и серверам, по СХД составил взрывные 184 и 387% соответственно. При этом в планах Huawei на 2015 год числилось удвоение объема продаж в нашей стране. Но что еще показательней, наиболее крупными потребителями изделий Made in China стали свыше двух десятков федеральных органов власти, крупнейшие государственные банки и естественные монополии. То есть те, кто в числе первых должен был обратить свой взор в сторону российской промышленности, обеспечили замещение американской продукции не отечественной, а китайской.

– Как выходить из ситуации?

Александр Давыдов: Для начала вернуть рынок поставок финального продукта, пока хотя бы государственный, отечественным разработчикам. На нем должны быть исключены зарубежные финалисты и любые возможности навязывания ими, напрямую или через интеграторов, готовых изделий. Пусть вместо этого иностранные компании выстраиваются в очередь к российскому разработчику ради поставки только реально востребованных им отдельных комплектующих и модулей для создания собственного отечественного продукта.

Параллельно нужно обеспечить благоприятные условия для дальнейшей локализации этого продукта до приемлемого государственной стратегией уровня, стимулируя развитие той самой инновационной экономики. Здесь должна быть именно стратегия и под нее – прозрачная нормативная база, чтобы каждый понимал и трактовал импортозамещение не как ему выгодно, а с точки зрения государственных интересов.

Тактические же рецепты хорошо известны: вкладываться в НИОКР и трансфер технологий, формировать привлекательный инвестиционный климат, грамотно регулировать техническую, таможенную и налоговую политику, использовать доступные меры господдержки. Следовало бы вернуть себе достойное место в международном союзе электросвязи, чтобы не оставаться статистами, а полноценно влиять на решения по стандартизации.

В противном случае из сырьевого придатка мы серьезно рискуем перевоплотиться еще и в интеллектуальный, когда лучшие мозги, подобно газу и нефти, будут и дальше за бесценок экспортироваться и перерабатываться зарубежными корпорациями в готовый дорогостоящий импортируемый нами же продукт.

– Минкомсвязи активно разрабатывает концепцию когнитивного радио. Можно ли здесь обеспечить преференции российским компаниям?

Александр Давыдов: Важно, чтобы концепция отражала национальные интересы страны, а не трансформировалась в вариант, выгодный иностранным производителям, с которыми привычно работают операторы большой четверки. С массово приобретаемой импортной продукцией де-факто происходит не только гармонизация чужих стандартов, но и внедрение в целых сегментах российских сетей доморощенных и несовместимых с оборудованием других производителей протоколов, что в итоге приводит к долгосрочному монопольному доминированию на рынке отдельных игроков.

Чтобы этого не произошло, нужно привлечь к работе над концепцией не только операторов и отраслевые институты Минкомсвязи, но и силовой блок (то же Минобороны), а также предприятия российской промышленности. Это позволит при конфликте интересов, с одной стороны, государства, а с другой – коммерческих операторов и поставщиков оборудования, сохранить государственный подход и удержать хотя бы паритет между иностранными и отечественными решениями.

– Стратегия гражданского рынка понятна, но в военной связи Запад давно шагнул в сетецентризм, а мы в различных эшелонах системы связи все еще применяем различные же технологии и разунифицированные средства…

Александр Давыдов: Действительно, даже стационарная и полевая компоненты наземного эшелона не взаимоувязаны между собой, начиная от сетевых протоколов и заканчивая соединительными разъемами. И пока мы только начинаем рассуждать о сетецентризме и необходимости ухода от стволовых коммуникаций, Запад уже сменил терминологию и внедряет датацентризм. Как я уже говорил, мы совместно с Минобороны проводим большую работу по унификации технологий и ликвидации технологического неравенства в этой области. Однако система связи Вооруженных сил России – очень большой и сложный организм, чтобы провести всю работу в сжатые сроки. Тем не менее мы заложили хороший фундамент для ускоренной модернизации.

– В чем причина отставания в этой области?

Александр Давыдов: Здесь целый комплекс причин, одна из которых ментальная. Культуру вникать в суть вопроса и созидать подменили банальным потреблением. За нас решили, чего мы хотим, и всех это устроило. Раньше спецы от заказчиков, оборонки, военной и прикладной науки оперировали внутренним содержанием технологий и, плотно взаимодействуя, понимали, что требуется и какие для этого существуют технологические возможности. Прежние связи давно разрушены. А тут еще и радикальная смена технологий, и не одна. На фоне оттока компетенций и воздействия рынка «готовых решений в коробке», с которыми гораздо проще жить, при непрозрачности и консервативности правового регулирования вся система воспроизводства новых концепций и технологий быстро деградировала. Мы перестали быть инженерами, разучились ставить задачи как заказчики. Как в ресторане: на столе есть разнообразные блюда, но нет рецепта их приготовления. Заберите поваров и кухню…

– Самое удивительное, что мы до сих пор частично держимся на осколках старой системы.

Александр Давыдов: Это и хорошо, и плохо. С одной стороны, мы не выхолостили окончательно экспертизу и школу, а с другой – продолжаем жить унаследованными аналоговыми материями и подходами в новом цифровом мире. Оттого и испытываем проблемы. Стволовые коммуникации, если можно так выразиться, идут от присущего старой системе стволового принципа организации работ, когда для каждого из видов и родов войск отдельными кооперациями предприятий вплоть до последнего винта строились уникальные системы связи. Сейчас мы, ремонтируя на своих заводах технику, поражаемся количеству типов этих аппаратных, выполняющих по сути одни и те же функции.

За последние двадцать лет появились совершенно иные возможности по унификации и стандартизации оборудования. Необходимо перестраиваться и развивать кооперацию на принципах глубокой специализации по профилю с сохранением двух-трех системных институтов. Но в реалиях львиная доля НИИ вместо того, чтобы по завершении разработок передавать документацию на заводы и строить на базе своего основного научного профиля эффективный и высококонкурентоспособный бизнес, сами устремляются в серийные поставки, которые уничтожают науку, но зато приносят хорошие деньги. При этом многие из них, продолжая разрабатывать один и тот же продукт в разных ОКР, создают чисто административную, а не технологическую конкуренцию. И все это многократно оплачивает бюджет.

– Как строит в этой связи свою работу «Воентелеком»?

Александр Давыдов: Стараемся учитывать все тренды и явления. Кооперацию строим таким образом, чтобы исключить дублирование функционала на уровне не только образцов, но и отдельных модулей. Восстанавливаем взаимосвязи с промышленностью, военной, прикладной и академической наукой. По сути, мы взяли на себя ответственность за воссоздание системы межотраслевого взаимодействия. Постоянно проводим обучение личного состава ВС РФ новой технике. Ежегодно циклы семинаров у нас проходит более 200 военнослужащих.

– Практикам оборонки, к которым, несомненно, относитесь и вы, особенно отчетливо видны пробелы в российском законодательстве, мешающие полноценно работать. Что хотелось бы изменить?

Александр Давыдов: Законодательство действительно отстает от уровня технологий. Реалии много раз поменялись, а нормативная база остается прежней и становится непреодолимым препятствием для внедрения новых решений. Иногда доходит до парадокса: предъявляются требования к сертификации отечественных изделий, в то время как импортное оборудование интегрируется в проекты силовых ведомств без аналогичных документов! При этом сертификаторы далеко не всегда ограничены сроками, поскольку их отношения с промышленностью не регламентированы должным образом.

Часто приходится испытывать сложности с подключением к разработкам отечественных организаций, не имеющих аккредитованных военных представительств и не работающих с ГОЗ, но обладающих прорывными технологиями. Не действует и механизм заимствования уже готовых изделий как с гражданского рынка, так и разработанных по заказу управлений различных видов ВС РФ. Из-за этого возникают прецеденты, связанные с необходимостью создавать одно и то же изделие по многу раз, что существенно повышает расходы на НИОКР и увеличивает их сроки.

Все эти проблемы тяжким грузом лежат на плечах отечественной промышленности, тянут ее на дно и очень часто ставят в неравные условия с зарубежными конкурентами. С учетом цикла обновления технологий, нормативную базу необходимо подвергать ревизии не реже одного раза в два-три года и в случае необходимости корректировать, чтобы она стимулировала на отечественных предприятиях развитие технологий переднего края.

Поэтому сегодня так нужны системно мыслящие профессионалы, не только обладающие глубокой квалификацией в своей области, будь то инженерия, финансы или право, но и владеющие в достаточной степени каждой из этих составляющих и способные использовать весь инструментарий для влияния на целостную картину происходящего. Именно за такими людьми, на мой взгляд, будущее.

Николай Поросков, «НВО»

Поделиться

Подписаться на новости Короткая ссылка